Sep. 3rd, 2011 11:40 am
Милан Кундера о журналистах
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ded_vasilijКак я уже давеча и обещал, привожу отрывок из романа Милана Кундеры "Шутка", пассаж о журналист-ах (-ках).
Надоумила меня на этот скоропалительный подвиг маленькая фраза в журнале prophotos-ru.lj
"Ни для кого не секрет, что многие иностранные и иммигрировавшие авторы любят изображать российскую (и бывшего СССР) глубинку эдакой "обителью зла" без воды, электричества и прочих благ цивилизации, населенной странными людьми, живущими в жутких условиях...."
Слог выдаёт борзописца-щелкопера - эдaкие словесные балклуши, штампы и клише. Попытка придать фразе флёр объективности: "Ни для кого не секрет, что многие..", "Давно уже стало очевидным...", "Сегодня уже трудно найти в сране.."
Здесь становится понятным, почему Гена Горлин так не любит журналистов и отыскивает их "творческий метод" в дискуссиях и некоторых форумах.
Вот обещанная фраза Милана Кундеры:
"...Быть может, из этих соображений, но явно и по той причине, что большинство журналистов — поверхностные и наглые фразеры, я не люблю их. То, что Гелена была редактором не газеты, а радио, лишь усилило мою неприязнь. Должен сказать, что газета в моих глазах обладает одним смягчающим обстоятельством: она бесшумна. Ее непривлекательность тихая; она не навязывает себя; ее можно отложить в сторону, бросить в мусорное ведро или даже сдать в утиль. Непривлекательность радио лишена этого смягчающего обстоятельства; оно преследует вас в кафе, ресторанах, даже в поездах, а то и в гостях у людей, не умеющих жить без постоянной подкормки слуха.
Внушала мне отвращение и манера, в какой Гелена говорила. Я понял, что, прежде чем она пришла к нам в институт, ее фельетон был уже заранее придуман и теперь ей нужно было лишь дополнить обычный текст некоторыми конкретными данными и примерами, которые она хотела от меня получить...."
пес еще: самому переводить, к счастью, не пришлось, нашелся довольно сносный перевод Нины Шульгиной.
A почему "сносный"? Во первых переводчицa не слишком ориентируется в тогдашних, да и теперешних чешских реалиях. А во вторых - это не Юрий Стефанов, его перевод с французского мог бы оказаться даже интереснее. Но уже не окажется.
Надоумила меня на этот скоропалительный подвиг маленькая фраза в журнале prophotos-ru.lj
"Ни для кого не секрет, что многие иностранные и иммигрировавшие авторы любят изображать российскую (и бывшего СССР) глубинку эдакой "обителью зла" без воды, электричества и прочих благ цивилизации, населенной странными людьми, живущими в жутких условиях...."
Слог выдаёт борзописца-щелкопера - эдaкие словесные балклуши, штампы и клише. Попытка придать фразе флёр объективности: "Ни для кого не секрет, что многие..", "Давно уже стало очевидным...", "Сегодня уже трудно найти в сране.."
Здесь становится понятным, почему Гена Горлин так не любит журналистов и отыскивает их "творческий метод" в дискуссиях и некоторых форумах.
Вот обещанная фраза Милана Кундеры:
"...Быть может, из этих соображений, но явно и по той причине, что большинство журналистов — поверхностные и наглые фразеры, я не люблю их. То, что Гелена была редактором не газеты, а радио, лишь усилило мою неприязнь. Должен сказать, что газета в моих глазах обладает одним смягчающим обстоятельством: она бесшумна. Ее непривлекательность тихая; она не навязывает себя; ее можно отложить в сторону, бросить в мусорное ведро или даже сдать в утиль. Непривлекательность радио лишена этого смягчающего обстоятельства; оно преследует вас в кафе, ресторанах, даже в поездах, а то и в гостях у людей, не умеющих жить без постоянной подкормки слуха.
Внушала мне отвращение и манера, в какой Гелена говорила. Я понял, что, прежде чем она пришла к нам в институт, ее фельетон был уже заранее придуман и теперь ей нужно было лишь дополнить обычный текст некоторыми конкретными данными и примерами, которые она хотела от меня получить...."
пес еще: самому переводить, к счастью, не пришлось, нашелся довольно сносный перевод Нины Шульгиной.
A почему "сносный"? Во первых переводчицa не слишком ориентируется в тогдашних, да и теперешних чешских реалиях. А во вторых - это не Юрий Стефанов, его перевод с французского мог бы оказаться даже интереснее. Но уже не окажется.