Блокадные сто грам

I.

У Тима Снайдера в Кровавых Землях есть большая глава о том, как гитлер и герберт бакке претворяли в жизнь Hungerplan на примере Ленинграда. Гитлер вообще не собирался оккупировать город, он ему был ненужен. Он хотел использовать его как экспериментальный полигон. Основная идея заключалась в том, чтобы ни в коем случае не мешать советским властям. Ведь у советов есть впечатляющий опыт голодомора и концлагерей — они прекрасно справятся сами. 
А войска вермахту нужны были на других участках фронта, поэтому отдельные незначительные силы обозначения своего присутствия гитлер там хоть и оставил, но скорее для отыха и ротации. Гитлер и Бакке оказались правы — сталин со своими палачами справился и  граждан уморил достаточно эффективно. 
И еще деталь: спор гитлера и бакке относительно колхозов. Гитлер видел в колхозах рассадник коммунизма и хотел чтобы их не было. Но именно Бакке убедил фурера сохранить колхозы на оккупированных территорях — как инструменты голодомора и геноцида, в совершенстве выполнившие свою роль в начале тридцатых в Украине. 
Подробнее здесь: Timothy Snider “Bloodlands”

II.
 Если не вдаваться глубоко в детали и не ворошить гекатомбы фосильных слоев лжи, то правда о ‘блокаде’ покажется простой, как оплеуха: чтобы уморить голодом миллионный город достаточно просто перестать снабжать его продуктами извне. Например, бросив клич — «всё для фронта-всё для победы. А вы там мудохайтесь сами, как хотите.»

Нигде в мире горожане не способны себя прокормить даже неделю, а уж 900 дней и ночей подавно. Они понятия не имеют, откуда и как берется первичный сель-хоз продукт. Обе левые руки у них растут из жопы. Они не умеют ничего выращивать, молоть муку и печь хлеб, разводить живность даже в минимальных бъемах. Горожане, особенно те, совковые, в отношении прокорма поголовья — полные ничтожества. Для них вершиной пищевой цепочки, началом и концом всего сущего (сосущего и жующего) является очередь в магазин. Любой коммунистический общепит, общессыт, общежрет и общесрёт развалится на глазах, столующиеся просто передушат друг-друга, а останки сожрут вместе с говном, ссаными тряпками и сраными тапками. Может кто-то еще помнит колбасные электрички? Так вот, ‘блокада’ — это наоборот, когда нельзя поехать на село и поменять там меха, бижутерию, и инвентарь на кусок хлеба. Причем, без всякого саблезубого вермахта у ворот, но просто потому, что электрички не ходят, да и сел таких вблизи ‘промышленных монстров первых пятилеток’ давно уже нет. Извели их краснопузые под корень. Вот так на смену крестьянской лошадке и пришел железный конь, именуемый в нороде — ‘ПИЗДЕЦ’. 
Пеес: а про лендлизовские тушонки-сгущенки, спасшие от голодной смерти всю прочую срань советов, мы подробно расскажем в следующей серии.