Umberto Boccioni

Я тут cкульптуру заказал. Под ёлку. 10 кг бронзы. Автор Umberto Boccioni.
А кому дарить пока не решил.
Когда привезут (сейчас у них предпраздничная запарка, под ёлку к завтрему по любому не успеют) сфотаю и выложу в журнальчик.

https://en.wikipedia.org/wiki/Umberto_Boccioni

Раритет.

(Для тех, кто понимает.)
Сорокалетний самтрестовский трехзвездочный коньячок.
Хранился в одном месте, в подвале, при постояннoй температуре в кромешной темноте.
А тут я полез в закрома за каким-то компотом. И наткнулся.
Цвет, аромат, вкус, внутреннее солнечное тепло. Даже про социализм на миг вспомнилось. Но не захотелось туда, ни на миг.
пес еще: вот только пока я искал фототелефон, моя чистоплотнейшая любезная Пани Супруга успела с бутылки тряпкой стереть плесень, паутину и толстый слой пыли. Жаль.
и еще пес: головка с винтом (ибо экспорт), в эсэсэсэре тогда еще были бескозырки.

( + 3 foto 800 pxl. )

DISINFORMATION REVIEW ISSUE NEXT

Выпуск 52 - 23 декабря 2016 года Сфабрикованные новости — это свобода слова? Мы уже писали о том, что прокремлевские СМИ раскритиковали усилия, направленные на противодействие дезинформации, например,http://bit.ly/2hjyYVP или http://bit.ly/2hyA1gA. По мнению сайта Zerohedge.com (http://bit.ly/2hJ6A9JY), борьба со сфабрикованными новостями — это борьба со свободой слова. В статье, которая была оперативно переведена на чешский язык (http://bit.ly/2hJiZNR), все информационные вбросы и искажения информации именуются «альтернативными» источниками. Н

( Read more... )

"Lucy in the Sky With Diamonds"

...вроде бы и на людей стали похожи вдруг (dwas)

rossyu Заседание

Facebook post

Не шутка

(и правда из старенького, наверное уже третий раз то ж самое вытаскиваю)

(Если кто-то  без википедии не сможет быстро сообразить, кто такой Милан Кундера/Milan Kundera, напомню название одной его книги: Невыносимая лёгкость бытия/ Nesnesitelná lehkost bytí/ L'Insoutenable Légèreté de l'être/ The Unbearable Lightness Of Being.)
В одном из наиболее известных своих романов "Žert"/Шутка, Кундера, кроме прочего, замечательно объяснил свою нелюбовь и настороженность по отношению к журналистам и журнализму, как способу мировоззрения и жизнеобеспечения человека всеядного. Позднее я этот абзац обязательно разыщу и переведу. Но пока я не об этом.
Сам роман "Шутка" был переведен на русский язык, его можно скачать и перечитывать, вместе со множеством восторженных и глубоких предисловий и послесловий российских критиков и литературоведов. Однако послесловие к своему роману самого Кундеры в россии опубликовано не было, по крайней мере мне его найти пока не удалось. Поэтому цитату привожу по чешскому оригиналу. В "Послесловии" на стр. 232 Милан Кундера описал эпизод  произошедший в Париже сразу же после советской оккупации Чехословакии:
"В октябре 1968 Клод Галлимар пригласил меня в Париж в связи с изданием книги. Дубчек тогда еще был при делах, из Чехии можно было выехать без проблем и вот я на 14 дней оказался в Париже. Я поспешил к Луи Арагону в его квартиру на ру Варенн. В это время у него в гостях был русский физик Капица с супругой - оба русские с либеральными взглядами, если не ошибаюсь, духовно близкие Сахарову. Они просили Арагона не прерывать своих связей с Москвой, потому что лишь так можно будет оказывать помощь таким людям, как они. "Вы не должны смешивать русский народ и русское правительство" - просила супруга Капицы. Арагон ответил: "Русский народ, он еще намного хуже, чем его правительство!" конец цитаты.
Терпеть не могу коммунистов - ни русских, ни чешских, ни французских, однако хочется, наступив на глотку своего предубеждения вслед за бывшим французским коммунистом Луи Арагоном спустя более сорока лет повторить:
Oбщность людей, пытающихся называть себя народом, масса, которая безропотно, на прoтяжение многих и многих десятилетий позволяющая своими же собственным злодеями массово убивать себя и своих детей, грабить себя и своих предков, тотально и беспредельно обманывать во всем, вплоть до мелочей, отбремнить себя почти от всех человеческих прав и благ, загнать себя в колхозное, военное, прописочное и общеобразовательное рабство, прозябать без какого либо выбора - политического, экономического или социального; общность, которая в своей подавляющей массе без зазрения  еще и завидует своим рабовладельцам искренне и безраздельно, старается быть похожими на своих лжецов и палачей, даже тех, самых ничтожныx в своей злодейской иерархии - такой "народ, он еще намного хуже, чем его правительство!".
При этом я не испытывал и не испытываю ни малейших симпатий по отношению к правительству (российскому, равно как и кубинскому, северокорейскому, иранскому, венесуэльскому...),  обслуживающему его идеологическому или репрессивному аппарату и не нахожу никаких лестных слов или положительных эмоций.
И если у нормальных народов путем свободных и справедливых выборов, общественного отбора и исторической культурной традиции в правящие элиты с некоторой долей вероятности могут попасть лучшие, постепенно создавая эссенцию и квинтэссенцию народа, то в россии этот отбор имеет отрицательный вектор и нулевую парадигму. "Элиты" здесь - седьмая вода в кисельных берегах, морковный кофе и баланда из помойной тряпки. А "управляемая" ими срана - одна-нешестая-часть суши, стремительно деградирующая в своё темное и кровавое прошлое, срана где завтра будет позавчера.

Страшная фраза на русском.

Мы, европейцы не можем слушать ее без содрогания.
И не только фраза, но и последующее за ней действо. Во всей его чудовищной искренней и непосредственной силе.

Вспомним довлатовского "Старого петуха запеченного в тесте":

"...Раньше, еще в Союзе, лет двадцать назад, это могли быть знакомые пьяницы. Помню, дисквалифицированный боксер Литовченко кричал мне:
— Еду! Жди! Готовь закуску! Я вяло сопротивлялся:
— Сейчас ночь.
— Вечно у тебя ночь, когда я звоню.
— Да и выпивки нет. В ответ раздавалось:
— Должен тебя разочаровать: есть, и в неограниченном количестве... "

А вот воспоминание Милана Кундеры, речь шла об оккупации Чехословакии в 1968 году:
"Был третий день оккупации. Я был за рулем, в пути где-то между Прагой и Чешскими Будейовицами (да, город, куда Камю поместил действие своего Недорозумения). На дорогах, в полях, в лесах, повсюду русские солдаты разбивали свои палатки. Потом они остановили мою машину. Трое солдат стали еe осматривать. Когда осмотр был закончен, офицер, который командовал этой операцией спросил меня:"Как себя чувствуете?"
Вопрос не был ни злым, ни ироничным. Наоборот, офицер продолжил, - Это большое недорозумение. Но всё будет хорошо! Вы должны знать, что мы любим чехов. Вы нам нравитесь. Мы вас любим!"
Страна раздавлена тысячами танков, ее будущее изгажено на столетия, государственные представители арестованы и силком вывезены из страны, а офицер оккупационной армии признаётся вам в любви.
Понимаете, он не пытался демонстрировать своё несогласие с оккупацией, совсем нет. Тогда все они говорили одно и то же: их отношение не было замешано на садистской роскоши насильника, это был совершенно иной архетип - раненой любви: Почему эти Чехи (которых мы так любим!) не желают жить с нами и одинаково как мы? Как жаль, что нам пришлось воспользоваться танками, для того, чтобы научить их, что такое любовь!"

( И так, вот она, эта сакраментальная чисто русская фраза, )

( (и еще из Довлатовcкого соло на Ундервуде на тему дорогих гостей. ) )