![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ded_vasilijцеликом слова Сокурова цитировали здесь
«В русских не видят предсказуемых собеседников»
– Я очень много езжу по миру, в том числе по арабским странам. Хочу сказать, что все сейчас почему-то идут по этому пути. Все! И наша страна, можно сказать, идет не в самом авангарде. Бюджет американского государство многократно выше нашего. Рост милитаризма в стране – это тупик. Идея нейтралитета, нейтральности не владеет современными политиками и современными дипломатами. Мне много раз приходилось говорить с польскими дипломатами, президентами, министром иностранных дел Польши с уговорами принять принципы нейтральности. Но – не получилось. Идея нейтральности не популярна. Может быть, потому, что в мире к власти приходят люди дегуманизированные, которые забыли, к чему приводит вооруженность. Накопление силы в промышленности, которая переходит на рельсы военные, никогда не приводит к положительным результатам. Почему это происходит у нас? Мне кажется, в головах многих политиков отсутствует ясное, простое понимание того, что мы – страна с большим количеством соседей. У нас нет другой альтернативы, кроме как находить компромиссные, тихие решения. Мы никуда не денемся от границы с Прибалтикой, Финляндией, от границ с очень тревожным соседом – Китаем. А куда нам деться от границ с Украиной и Казахстаном? Армейский элемент должен быть только сдерживающим началом – и ни в коем случае не активно-наступательным. Когда у страны возникает активный, наступательный потенциал, малые соседи, памятуя сложные поступки Советского Союза, начинают нас бояться. Я езжу по миру – нас, действительно, боятся. В нас не видят предсказуемых собеседников.
«Валюта, которой мы расплачиваемся за политику, - человеческая жизнь»
– Помните, когда решался вопрос вывода наших войск за пределы нашей границы, в Москве была организована демонстрация. По улицам шли с плакатами, поддерживающие военную деятельность страны сотни тысяч людей. Знаете, кто в основном там был? Женщины. Русские девушки, женщины готовы отправлять своих сыновей, любимых и мужей на войну. В моем фильме «Франкофония» я поднял вопрос о том, чего вообще стоит политика, каким образом мы получаем политику, каким образом нам навязывают политику и какой валютой мы расплачиваемся за нее. Эта валюта – человеческая жизнь. Политики расплачиваются с народом его собственной жизнью. Вы голосовали за это? Взяли под козырек. Вы хотели иметь «великое государство»? Вы его получили. Ну, получили войну. Ну, убили твоего брата, твоего мужа. В конце концов, статус вдовы весьма благороден. Нужно понимать, что нет у русского народа бОльших врагов, чем он сам. Мы так и не поняли, что было у нас во время сталинизма. У нас целый народ был на стороне Сталина. Нам очень трудно, мы очень запутались, мне кажется. У нас очень много нераспутанных моральных проблем, прежде всего – перед самими собой.
«Хотите поставить памятник Сталину? Ставьте, а мы посмотрим»
– Если под Воронежем хотят поставить памятник Сталину, пусть его ставят. Бог распорядится с этими людьми. Люди, которые совершают такие поступки, всегда должны понимать степень наказания и неотвратимости наказания. Вы хотите, чтобы губернатор пришел туда и запретил это дело? У него нет на это морального права. Ставьте – а мы посмотрим. С другой стороны, государство должно иметь четкое и ясное понимание, какова реальная историческая оценка того периода. Что является критерием политической оценки? Для меня это жертвы, жестокосердие системы управления. Но, к сожалению, мы очень далеки от этой дискуссии, потому что все время на повестке дня появляются всякого рода другие дискуссии и подменные темы, которые отвлекают нас от нашей внутренней жизни. У нас много блестящих результатов и одновременно внутренних проблем, которые требуют как можно более скорейшего общественного обсуждения.
«Там, где жизнь политизирована, люди глохнут»
– То, что сейчас происходит на Украине и в Сирии, не должно волновать нас в такой степени, как сейчас. У нас очень много социальных и моральных проблем, о которых мы, российские люди, должны начинать говорить. У нас есть предложения, у которых в конце – многоточие. Когда у народа таких предложений много, это становится уже опасно. Произойдет разрушение, распад государства, люди разочаруются в единстве. Страна, такая огромная, как наша, вполне способна начинать погибать от регионального сепаратизма, у которого будут все основания. Потому что единой, осмысленной эволюционной политики в жизни такого государства нет.
Наши политики не думают о судьбе государства наперед. Они не думают о том, что такое федерализм и как его понимать. Людей стало меньше, да и идеология стала агрессивнее. Церковь берет на себя огромную политическую роль. Нам нужно создать государство для молодых людей, в котором молодой человек чувствует себя посвященным в будущее своей страны и хорошо понимает свою будущую судьбу. Не надо внедрять в головы патриотические догматы. Вы постройте разумное государство, где существует разумная система политических взаимоотношений, где сумасшедшие люди не получают власти в партийных структурах и не попадают в парламент, где отсутствует политический сыск по отношению к молодежи. Политизация жизни – это очень опасно. Там, где существует политизированная жизнь, люди глохнут – у них монофонический слух. Они слышат только один диапазон.
«В русских не видят предсказуемых собеседников»
– Я очень много езжу по миру, в том числе по арабским странам. Хочу сказать, что все сейчас почему-то идут по этому пути. Все! И наша страна, можно сказать, идет не в самом авангарде. Бюджет американского государство многократно выше нашего. Рост милитаризма в стране – это тупик. Идея нейтралитета, нейтральности не владеет современными политиками и современными дипломатами. Мне много раз приходилось говорить с польскими дипломатами, президентами, министром иностранных дел Польши с уговорами принять принципы нейтральности. Но – не получилось. Идея нейтральности не популярна. Может быть, потому, что в мире к власти приходят люди дегуманизированные, которые забыли, к чему приводит вооруженность. Накопление силы в промышленности, которая переходит на рельсы военные, никогда не приводит к положительным результатам. Почему это происходит у нас? Мне кажется, в головах многих политиков отсутствует ясное, простое понимание того, что мы – страна с большим количеством соседей. У нас нет другой альтернативы, кроме как находить компромиссные, тихие решения. Мы никуда не денемся от границы с Прибалтикой, Финляндией, от границ с очень тревожным соседом – Китаем. А куда нам деться от границ с Украиной и Казахстаном? Армейский элемент должен быть только сдерживающим началом – и ни в коем случае не активно-наступательным. Когда у страны возникает активный, наступательный потенциал, малые соседи, памятуя сложные поступки Советского Союза, начинают нас бояться. Я езжу по миру – нас, действительно, боятся. В нас не видят предсказуемых собеседников.
«Валюта, которой мы расплачиваемся за политику, - человеческая жизнь»
– Помните, когда решался вопрос вывода наших войск за пределы нашей границы, в Москве была организована демонстрация. По улицам шли с плакатами, поддерживающие военную деятельность страны сотни тысяч людей. Знаете, кто в основном там был? Женщины. Русские девушки, женщины готовы отправлять своих сыновей, любимых и мужей на войну. В моем фильме «Франкофония» я поднял вопрос о том, чего вообще стоит политика, каким образом мы получаем политику, каким образом нам навязывают политику и какой валютой мы расплачиваемся за нее. Эта валюта – человеческая жизнь. Политики расплачиваются с народом его собственной жизнью. Вы голосовали за это? Взяли под козырек. Вы хотели иметь «великое государство»? Вы его получили. Ну, получили войну. Ну, убили твоего брата, твоего мужа. В конце концов, статус вдовы весьма благороден. Нужно понимать, что нет у русского народа бОльших врагов, чем он сам. Мы так и не поняли, что было у нас во время сталинизма. У нас целый народ был на стороне Сталина. Нам очень трудно, мы очень запутались, мне кажется. У нас очень много нераспутанных моральных проблем, прежде всего – перед самими собой.
«Хотите поставить памятник Сталину? Ставьте, а мы посмотрим»
– Если под Воронежем хотят поставить памятник Сталину, пусть его ставят. Бог распорядится с этими людьми. Люди, которые совершают такие поступки, всегда должны понимать степень наказания и неотвратимости наказания. Вы хотите, чтобы губернатор пришел туда и запретил это дело? У него нет на это морального права. Ставьте – а мы посмотрим. С другой стороны, государство должно иметь четкое и ясное понимание, какова реальная историческая оценка того периода. Что является критерием политической оценки? Для меня это жертвы, жестокосердие системы управления. Но, к сожалению, мы очень далеки от этой дискуссии, потому что все время на повестке дня появляются всякого рода другие дискуссии и подменные темы, которые отвлекают нас от нашей внутренней жизни. У нас много блестящих результатов и одновременно внутренних проблем, которые требуют как можно более скорейшего общественного обсуждения.
«Там, где жизнь политизирована, люди глохнут»
– То, что сейчас происходит на Украине и в Сирии, не должно волновать нас в такой степени, как сейчас. У нас очень много социальных и моральных проблем, о которых мы, российские люди, должны начинать говорить. У нас есть предложения, у которых в конце – многоточие. Когда у народа таких предложений много, это становится уже опасно. Произойдет разрушение, распад государства, люди разочаруются в единстве. Страна, такая огромная, как наша, вполне способна начинать погибать от регионального сепаратизма, у которого будут все основания. Потому что единой, осмысленной эволюционной политики в жизни такого государства нет.
Наши политики не думают о судьбе государства наперед. Они не думают о том, что такое федерализм и как его понимать. Людей стало меньше, да и идеология стала агрессивнее. Церковь берет на себя огромную политическую роль. Нам нужно создать государство для молодых людей, в котором молодой человек чувствует себя посвященным в будущее своей страны и хорошо понимает свою будущую судьбу. Не надо внедрять в головы патриотические догматы. Вы постройте разумное государство, где существует разумная система политических взаимоотношений, где сумасшедшие люди не получают власти в партийных структурах и не попадают в парламент, где отсутствует политический сыск по отношению к молодежи. Политизация жизни – это очень опасно. Там, где существует политизированная жизнь, люди глохнут – у них монофонический слух. Они слышат только один диапазон.